В американском Конгрессе хотят знать, о чем говорили президенты России и США тет-а-тет в Хельсинки
Противники Дональда Трампа в американском Конгрессе намерены узнать, о чем он говорил с глазу на глаз с российским коллегой Владимиром Путиным на саммите в Хельсинки. И удовлетворять любопытство американских парламентариев, видимо, придется переводчику лидера США на этой встрече Марине Гросс, показания которой законодатели собираются заслушать в ближайшее время.
«Приложить ухо» к двери, за которой 16 июля Путин и Трамп в течение двух часов десяти минут беседовали тет-а-тет, предложили конгрессмен-демократ Джо Кеннеди III и его соратница по партии, сенатор от штата Нью-Гемпшир Джин Шахин.
Кстати, та самая Шахин, которая год назад представила Сенату «секретное» фото Путина с главным редактором RT Маргаритой Симоньян в качестве доказательства того, как российский президент контролирует СМИ. Дама тогда заявила, что этот снимок она позаимствовала из рассекреченного американской разведкой доклада. На самом же деле, он был сделан в 2015 году на выставке в честь 10-летия RT, и его легко найти в открытом доступе.
Теперь она собирает подписи, чтобы направить главе сенатского Комитета по международным делам Бобу Коркеру письмо с просьбой провести заседание для заслушивания показаний переводчика Трампа.
«Я призываю провести заседание с участием американского переводчика, который присутствовал на встрече с Путиным, чтобы понять, что они обсуждали в закрытом порядке. Этот переводчик может помочь определить, что президент США рассказал Путину и пообещал ему от нашего лица», — написала Шахин в своем Twitter.
Марина Гросс, к слову, вовсе не какая-то случайная смазливая «штучка», оказавшаяся на столь ответственном мероприятии по чьей-то протекции. Она зрелый профессионал — на Госдепартамент работает как минимум десять лет. И в 2008 году, как выяснило издание Business Insider, сопровождала супругу бывшего президента США Джорджа Буша, Лору, в Сочи.
Естественно, в силу специфики работы, Гросс имеет доступ и к конфиденциальной информации. Другой вопрос, может ли она эту информацию придавать публичности?
Комментирует Владимир Брутер: — Процедура такая есть, но для этого необходимо, чтобы Конгресс инициировал расследование, — комментирует ситуацию эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований, политолог Владимир Брутер. — Конгресс имеет право проводить расследования, и в его рамках может быть вызван для дачи показаний любой представитель администрации.
Только для этого нужно поменять порядок. Сначала определить причину необходимости расследования и проголосовать за его начало. Если это будет сделано, тогда можно приглашать и переводчика. Просто так пригласить ее для дачи показаний нельзя — она вправе просто не прийти.
Второй момент заключается в том, что обычно представители администрации рассылают для конгрессменов достаточно подробный (хотя и не полный) перечень вопросов, которые обсуждались на той или иной встрече. Здесь нет никаких особых тайн перед конгрессменами, за исключением информации, которая носит рабочий, так сказать, дискуссионный характер. Потому что в процессе обсуждения всегда есть место дискуссии. Но все, с чем американская сторона соглашалась или что предлагала, обычно в такой отчет входит.
Поэтому, скорей всего, это требование достаточно пустое, и конгрессмены соответствующий отчет уже либо получили, либо получат в ближайшее время. И допрашивать переводчика нет никакого смысла.
«СП»: — Что, по-вашему, движет этими людьми? Простое любопытство?
— Нет, конечно. Это, безусловно, продолжение демократических воплей по поводу того, что Трамп в очередной раз «договорился с русскими и продает им Америку».
Хотелось бы поинтересоваться у конгрессменов-демократов, откуда у России такие деньги, чтобы Америку купить? В России таких денег, по-моему, никогда не было. И боюсь, что при жизни нескольких поколений, не будет.
Потому говорить о том, что Москва собирается купить Трампа, а потом и всю Америку, могут только глубоко безответственные люди, которые всячески способствуют ухудшению международных отношений, решая свои конкретные внутриамериканские задачи по дискредитации действующего президента
«СП»: — Они вообще когда-нибудь успокоятся? Все, что там у них происходит, больше похоже на какое-то психическое расстройство…
— Они никогда не успокоятся. Некоторое время просто было перемирие.
На самом деле, все эти процессы — не монотонные, если говорить математическим языком. У них бывают разрывы, а бывают ровные периоды. И в целом они подчиняются тому, что американский политический истеблишмент понимает под целесообразностью.
Вот арест российской гражданки (Марии Бутиной — ред.) — это такой ответ на встречу в Хельсинки. То есть, «чтобы вы чего-нибудь случайно не сделали, мы возьмем заложника и посмотрим, как вы будете с этим заложником разбираться».
«СП»: — А мы им «зеркально» ответить не можем? Воспитание не позволяет?
— Можем. Но тогда это дискредитирует те наработки, которые были в Хельсинки. Это будет использовано для того, чтобы все (даже куцые и очень неопределенные достижения Хельсинки) выбросить в мусорную корзину.
Поэтому взять «заложников» можно, вопрос в целесообразности. Мы такими вещами вообще не любим играть.
«СП»: — Поэтому приходится все время говорить об озабоченности и утираться…
— Очень трудно определить приоритеты в наших задачах. Это и есть главная проблема Кремля — определение приоритетов. И с этим, конечно, у нас сложно.
Если одна сторона проводит тактику в единственном направлении, то вторая, захватывая заложников, имеет преимущества. Они знают, как мы ведем себя, и как будем реагировать — это очень важный момент.
Если бы они этого не знали, то были бы осторожнее. Поэтому главное в таких сюжетах — это возможность вариативного ответа. Но это достигается наработкой, это не может быть сделано за неделю или за месяц.
«СП»: — Завкафедрой американских исследований РГГУ, профессор Виктория Журавлева отметила, что переводчики, присутствующие на личных встречах глав государств, обязаны следовать правилам конфиденциальности. И она не припомнит прецедентов, чтобы их заставляли делиться этой информацией:
— Но в США, естественно, исполнительная власть подотчетна законодательной власти. Поэтому такую заявку о вызове в Конгресс на слушания отправить могут и из Сената, и из Палаты представителей. Вопрос в том, какие тонкости, какие юридические нормы существуют? И это будет решать уже Госдепартамент.
Например, переводчица может прийти и заявить о том, что все, что было сказано, содержится в записи беседы, которая разослана заинтересованным лицам. На этом будет поставлена точка.
То есть, здесь надо смотреть процедуру, которая существует. Чем, я думаю, сейчас юристы Госдепартамента и занимаются.
Вообще, пригласить могут, кого угодно, вызывают в Сенат на слушания и госсекретаря — это процедура легальная, она существует внутри политической системы США. Но вот что она скажет конкретно, какую часть информации может раскрыть, и какую не может, это будет решаться в конкретной ситуации.
На моей памяти таких случаев нет — хотя возможно, они и существовали. Но то, что власть исполнительная подотчетна законодательной, это правда. И то, что в Конгресс вызывают представителей исполнительной власти — это абсолютно конституционная норма.
А как уже, на самом деле, будет эта ситуация развиваться, посмотрим.
Но, в первую очередь, это удар, естественно, по Трампу.
Просто для своих оппонентов во время встречи и во время пресс-конференции он выглядел очень бледно. Они решили, что Трамп сдал позиции по всем направлениям. Отсюда и такая реакция.
Светлана Гомзикова. Свободная Пресса